Ивонна ослепла, Мэтью не мог ходить, Шахина перестала управлять руками, но врачи не находили никаких отклонений. Больные притворялись, или стали жертвами собственного рассудка? Невролог Сюзанн О'Салливан рассказывает о самых интригующих случаях в своей практике.
Ивонне было сорок и она работала в супермаркете. Однажды во время уборки жидкость для мытья стекол попала ей в глаза, вызвав сильное жжение. Коллега помогла женщине вымыть лицо, а затем на машине скорой ее доставили в больницу, внимательно осмотрели и промыли глаза. Глаза были красными и слезились, но зрение вернулось.
На следующее утро Ивонна заметила, что зрение стало размытым. К обеду она с трудом различала цифры на электронных часах, а вечером совершенно ослепла. Она позвала на помощь, услышала, как муж и дети входят в комнату, но не смогла их увидеть.
Целых 6 месяцев офтальмологи не могли обнаружить объективных причин внезапной слепоты, потому Ивонну перенаправили к неврологу. В то время я была стажером, а сейчас работаю консультантом в Национальной больнице неврологии и нейрохирургии в Лондоне. Мне всегда нравилось вести «детективную работу» и разгадывать загадки нервной системы, но я не подозревала, что на моем попечении окажутся люди, болезнь которых возникла не в теле, а в уме.
Некоторые физиологические реакции организма на стресс хорошо изучены. Мы знаем, как дрожат руки, когда нужно поставить подпись для регистрации брака, или как перед публичным выступлением на лбу выступают капельки пота. Но бывают случаи, когда люди бессознательно считают себя больными. О них нам известно гораздо меньше.
В общей клинике неврологии до трети людей имеют симптомы, которые невозможно объяснить с помощью медицинских тестов или обследований. В таких случаях начинают подозревать эмоциональные факторы.
Ивонна сидела на кровати - крошечная сутулая женщина, локти прижаты к бокам, пальцы переплетены на коленях. Она выглядела намного старше сорока, пустые глаза смотрели прямо сквозь нас. Муж Джеральд сидел рядом и внимательно наблюдал за происходящим.
Нас было девять - семь молодых врачей и две медсестры. Консультант начал расспрашивать Ивонну об инциденте, а Джеральд вмешивался в разговор и делал уточнения. «Нет, это был не просто очиститель для стекол. Это был отбеливатель на основе моющего средства. Да, коллега пыталась промыть ей глаза, но сделала это мокрым полотенцем, а не проточной водой». Также он рассказал, что производители стеклоочистителя подтвердили, что попадание жидкости в глаза может привести к повреждению зрительного нерва. Теперь мужчина хотел, чтобы мы заверили это документально.
Консультант спросил Ивонну, может ли она различать свет, тень и формы окружающих предметов. Женщина ответила, что иногда может понять, включен ли свет, но не более. Он посветил ей в глаза фонариком и спросил, заметила ли она какие-то изменения. Ивонна сказала, что не уверена.
В начале разговора Ивонна смотрела вправо. Казалось, будто она не понимает, где находится врач. Позже ее взгляд начал скользить по его лицу или лицу мужа, возвращаясь в точку посреди комнаты. Зрачки женщины нормально реагировали на свет, но когда врач просил ее следовать глазами за фонариком, она не могла этого сделать. Он достал из сумки небольшой черно-белый барабан и начал вращать его перед лицом Ивонны. Ее взгляд бегал из стороны в сторону, невольно фокусируясь на мелькающих полосках.
Когда консультант в последний раз поднял офтальмоскоп к глазам Ивонны, она моргнула. Я услышала в комнате тихий смешок кого-то из студентов. Ивонна тоже его заметила и, кажется, была поражена.
- Здесь в комнате еще кто-то есть? - спросила она. В этот раз смех стал громче. В коридоре один из стажеров шепотом озвучил общую мысль: «За эту игру Оскара она не получит».
В коридоре один из стажеров шепотом озвучил общую мысль: «За эту игру Оскара она не получит».
В ожидании обследований Ивонна провела в больнице еще пару недель. Я заинтересовалась этим случаем, потому уделяла ей немного больше времени, чем остальным пациентом.
Женщина выросла в сельской местности в Ирландии, в любящей и дружной семье. В 20 лет она вышла замуж за своего первого бойфренда Джеральда, который был на 10 лет старше. Через 10 месяцев после свадьбы она родила первенца, а к 30 у нее было уже шестеро детей в возрасте до 10 лет. Большую часть взрослой жизни Ивонна посвятила заботе о детях, пока муж работал. «У нас хорошая семья», - говорила она.
Когда младшие дети пошли в школу, она впервые поняла, что может распоряжаться своим временем. Последовав примеру старшей дочери, она взялась за работу в местном супермаркете. Джеральд был против, опасаясь, что она будет уделять семье меньше времени. Женщина заверила его, что будет работать только в часы школьных занятий, и дома ничего не изменится.
Время шло, и я все чаще замечала, что во время разговоров Ивонна смотрит мне прямо в глаза. Взгляд не был пустым: я чувствовала зрительный контакт.
Две недели спустя консультант отдал Джеральду результаты обследований Ивонны. Все они были нормальными. Мы не нашли никаких неврологических и офтальмологических причин ее проблемы. Единственным возможным объяснением была функциональная слепота на почве стресса.
- У моей жены в жизни никаких стрессов не было. Не говорите ерунды, - возразил мужчина. Консультант снова повторил, что другого объяснения нет, потому Джеральд неохотно согласился устроить Ивонне встречу с психиатром.
Перед выпиской женщина протянула мне карточку.
- У меня для вас кое-что есть, - сказала она. - На открытке был рисунок, выполненный цветными карандашами - поле, цветок, дерево. Подпись гласила: «Спасибо! Было приятно иметь кого-то, с кем можно говорить каждый день». Я не могла скрыть удивления.
- Вы сделали это самостоятельно?
- Да, я попросила бумагу и карандаши у женщины с соседней койки, - ответила она, улыбаясь.
- Но как вы смогли рисовать, если не можете видеть?
- Я просто чувствую движения карандаша на бумаге, - ответила она, не выказывая ни тени сомнения или смущения.
Появился Джеральд и увел ее прочь. Я снова посмотрела на картинку. Все цвета были правильными: листья - зеленые, кора - коричневая. Ни одна линия не была нарушена, ни один лист или цветок не выбивался из общей композиции.
Одна из самых больших проблем для врачей - поверить в подсознательную природу психосоматических симптомов своих пациентов. Пьер Жане, французский философ и психолог конца 19 века, сыграл решающую роль в понимании того, что мы называем подсознанием. Он описал сознание как те чувственные переживания и мысли, о которых нам известно, а подсознание - как место для хранения информации, не доступной сознанию.
Жане думал, что наше сознание может расширяться и сжиматься, выбирая то, что мы готовы воспринимать. Подтверждения тому встречаются в повседневной жизни: в толпе перед вами появляется знакомый, но вы проходите мимо, не замечая его. «Ты смотрел прямо на меня, но ничего не сказал!», - говорят они позже. На мгновение внимание становится селективным, и мозг блокирует что-то неуместное с его точки зрения.
Жане говорит, что сознательные и подсознательные мысли и чувства могут никогда не пересекаться, существуя параллельно. Он называет это диссоциацией и утверждает, что причиной ее может стать психологическая травма. Согласно его модели, для Ивонны вполне реально было видеть и не видеть одновременно.
Позже в переписке с психиатром я получила дополнительную информацию об Ивонне. Эти письма содержали только факты, изложение было ясным, но немного уклончивым. Происшествие на работе у Ивонны стало причиной семейной ссоры. Джеральд вынужден был отпроситься с работы, чтобы забрать ее из больницы. Узнав о случившемся, он настоял, чтобы она немедленно уволилась. Ивонна, чье зрение не ухудшилось сразу же после инцидента, пыталась возражать, но муж сам позвонил ее работодателю и попросил об отставке. На следующий вечер после размолвки она потеряла зрение.
В письме говорилось, что дома Ивонна страдала. Джеральд нанял домработницу, которая справлялась с бытовыми делами и помогала ухаживать за детьми, но за Ивонну ответственности не брала. Ее это пугало и заставляло чувствовать себя лишней.
После встречи с психиатром Ивонна согласилась на интенсивную реабилитацию и психотерапию.
Спустя несколько месяцев я получила последнее письмо от ее лечащего врача: «Рад сообщить, что зрение Ивонны вернулось в норму. Мы продолжаем лечение, хотя ни она, ни ее муж до сих пор не могут принять диагноз в полном объеме. Недавно она вернулась домой и сообщает, что дела идут хорошо».
С тех пор я думала об Ивонне еще несколько раз и почувствовала, что оказала ей плохую услугу. Было глупо с моей стороны ставить под сомнение ее мотивы или подозревать в намеренном обмане. Женщина, которая хочет соврать, будет носить темные очки, ходить с тростью и натыкаться на стены. Такая женщина, конечно же, не стала бы рисовать картинок. Открытка Ивонны была свидетельством ее невиновности, и когда она мне ее передавала, единственным слепцом была я.
Продолжение следует. Источник: The Guardian
Вам будет интересно:
